мы все так ничтожны в сравнении с этим высоким, справедливым и добрым небом
В общем-то, ничего нового под луной не происходит, ад по-прежнему пуст, все демоны всё так же у меня внутри.
Универ в уста сладкие сношал, не утруждаю себя посещениями вот уже третий месяц. Ничего не планирую, о будущем не думаю. Набиваю уродливые партаки, а потом два дня пью, чтобы они стали ещё уродливей. Ломаю пальцы на ногах, танцую на концертах сквозь боль и страдания.
Толик. Толик, Толик, Толик.
Если в этом дневнике еще не было сего факта, у Н. много поклонников. Море. Океан. Толик, как и все они, собаки, несколько месяцев слезно умолял её встретиться, и богиня согласилась при условии, что я буду гулять с ними. И меня из комнаты вытащить, и ему не отказать. И приставать он к ней при мне не посмеет, и я буду рад новым знакомствам.
Погуляв в Ботанике, мы осели в традиционном штабе пьянства, и тут я влюбился в Толика по уши. Выражение неуместное, однако. Толик мне шибко мил. Прелестный он, вот что. Мы говорим ему, что деткор его для пидоров, а потом, что для гетерасов, и он обижается оба раза. Весь вечер нервно жует зубочистку. Скромно заказывает дешевое пиво и лопочет что-то про нищеебство. "Я тут главный нищееб", грозно говорю я и в пьяном добродушии плачу за всех, попутно заказывая ему самый крепкий коктейль и заливая в его восемнадцатилетнее горлышко еще и свой. Он напивается и невероятно мило смеется от своей же чепухи, что бормочет под нос. Мы играем в "я никогда не", и он почти не пьет, ведь он никогда не:
ночевал в отеле
летал на самолете
был за границей
целовался
ходил на концерт
занимался сексом
имел сенсорный телефон
Как же тает мое ссохшееся старческое двадцатилетнее сердечко. Показать бы ему целый мир! Подарить первый поцелуй, билет на концерт, квартиру за границей, что угодно! Весь вечер мы были с ним беспощадно насмешливы, но как же сжимается что-то внутри, когда он обиженно-гордо провозглашает себя интеллектуалом и бухтит, что нельзя мыслить стереотипами, когда мы любовно называем его пидором. Как же широко я улыбаюсь, когда он поправляет свою абсурдную прическу, снобистски считая нас ужасными личностями. И как он извиняется, что давно не говорил с людьми, ведь не умеет этого делать. "Ты тоже такой!", кричит мне моё сознание, "Ты ведь тоже такой под маской алкоголизма!".
Да, новые симпатии, которые угаснут через месяц, а в самых счастливых случаях и через неделю, — вот что поддерживает во мне жизнь между долгими влюбленностями вроде С. и Н.
Начинаю охоту на Толика.